Народный артист РФ, один из высоких гостей Глинковской декады, худрук Театра на Таганке - об актерском искусстве, о своих современниках и о Высоцком...

Вот и завершился 55-й Международный музыкальный фестиваль имени Михаила Глинки. Одним из самых известных и неординарных персонажей недельного празднества стал народный артист России, новый художественный руководитель Театра на Таганке - Валерий Золотухин.
В Смоленске Валерий Сергеевич показал своего рода эксперимент: моноспектакль, сыгранный под живой оркестр. Получился неожиданный актерский дуэт - искусства драматического и искусства музыкального. Шукшинский рассказ «Думы», сыгранный Золотухиным, в сопровождении Государственного академического русского народного ансамбля «Россия» имени Людмилы Зыкиной зазвучал совсем по-новому, очень пронзительно…
 
«Частушки принижают Шукшина»
- Валерий Сергеевич, отчего решено было наполнить этот моноспектакль именно музыкой Свиридова?
- Вы знаете, я сам - с Алтая. Я земляк Василия Макаровича Шукшина, почти каждый год бываю на Шукшинских чтениях и постоянно борюсь вот с какой вещью… Дело в том, что Шукшина ошибочно путают с его героем. Представляют его всегда в гимнастерке, фуфайке, кирзачах - одним из чудиков. А это не так. Я лет 25 - 30 доказываю, что этот гениальный автор просто чуть-чуть не дожил до Нобелевской премии. Его литература - уровня Чехова. Я всегда говорю, что не нужно устраивать путаницы и «заземлять» Шукшина всякими прибаутками и припевками. Наоборот, за Шукшиным нужно тянуться и одновременно публику дотягивать до такой музыки, как музыка Гаврилина и Свиридова. Это одновеликие величины. А если насытить рассказ частушками и припевками, заезженной «Калинкой», получится полная чепуха. Она принизит прозу.

- Не сложно ли вам совмещать работу над такими проектами и поездками по России с должностью художественного руководителя Театра на Таганке?
- Горбатого могила исправит. Я вот еду в поезде, звонит мне Николай Губенко, который никак не может меня застать в театре… Он спрашивает: «Как ты вообще руководишь театром? То на Сахалине где-то, то еще куда-то едешь… Сейчас ты где?» «В поезде, - отвечаю, - в Смоленск еду». «А чего едешь?» - «Играть люблю, Коль!» Так что директор из меня… хороший (смеется). На самом деле у меня прекрасные заместители. Если у тебя нет на кого опереться - тогда и нечего браться. Это основное. Что будет дальше, не знаю. Я хорохорюсь, конечно. Контракт кончается 15 октября. Знаете, когда меня назначали на эту должность, сказали, что вообще-то 70-летних на работу не берут, но мне можно. Да и потом, разве я плохо работаю? Нам удалось в один сезон поставить пять премьер! Такого в этом театре никогда не было. А артисту что нужно? Играть! Загрузи его работой, чтобы он не сплетничал, не судачил, не пил, а репетировал день и ночь. И все будет хорошо.
 
«Директор я... хороший!»
- После смены руководства в театре злопыхателей со временем не уменьшилось?
- Нет. Их много и в самом театре. Сплетни - это основная составляющая любого театра. Без интриг там скучно.

- Недавно мы отмечали 100-летие со дня рождения Твардовского. Для нас, для жителей Смоленской области, это была особенная дата... Но сложилось впечатление, что весь «Василий Теркин» превратился исключительно в «гармошку и гимнастерку». Вам так не показалось?
- Это правда. Поэтому если сейчас браться за постановку Твардовского, нужно пересмотреть позиции. Гармонь останется, она никуда не исчезнет. Но нужно насытить материал высокой музыкой, высоким слогом, высоким отношением. Замылить, зашоркать - это очень просто.

- Как вы относитесь к современной поэзии? Читаете новых авторов?
- Нет, никого не знаю. Вы понимаете, мы - поколение Вознесенского, Евтушенко, Ахмадулиной, Бродского. Нынешняя молодежь для себя еще вряд ли открыла этих поэтов. Кстати, сейчас Женя Евтушенко каждый день звонит моему завлиту, уговаривает, чтобы мы поставили его поэму «Коррида». Я не против, но хотелось бы взять еще и его «Голубя Сантьяго». Потрясающая поэма. Надеюсь, что в будущем сезоне в Театре на Таганке это получится. Познакомим молодежь с нашим современником.
 
Безруков совершил подвиг
- Недавно вся страна бурно обсуждала премьеру фильма о Высоцком «Спасибо, что живой!». Каково ваше мнение, как близкого друга Владимира Семеновича, насчет этой картины?
- Мне фильм понравился. Но после того как я говорю, что мне фильм понравился, делаю небольшую такую оговорку… Дело в том, что мои отношения с Высоцким и его семьей, его детьми - они особые. Вышедшие за рамки дружбы - нравится это кому-то или нет.  После смерти Володи я устраивал его сына Аркадия, которого не приняли в Бауманское училище, в другой университет. Никиту готовил к поступлению в училище при МХАТ.  Мне они как дети. И очень хочу, чтобы у них все было хорошо, чтобы они были достойны своего отца. Сценарий к этой картине написал Никита. Хотя старший сын, Аркадий, блестящий литератор, - отказался. А Никита сам все сделал. Можно много придираться к этому кино. Но знаете, я очень доволен и считаю, что, в частности, работа Безрукова - это просто человеческий подвиг. Все эти новые технологии грима… Как он это вынес?! По четыре часа лежать на гриме, а потом еще в нем часами играть... И какую ответственность он взвалил на себя! Мне многое понравилось в фильме. Конечно, это мишень - особенно для тех, кто был с Володей знаком. Но ведь надо понимать, что картина - предмет искусства. Артисты там блестяще играют. Это нельзя сбрасывать со счетов. И что бы мы про Высоцкого ни говорили, ни сочиняли, его произведения останутся: гений остается в своих произведениях. Всего один день из жизни... это же фантастика… Клиническая смерть. 25 июля 1979-го он умер, мозг не работал восемь минут. Так не бывает! Воскрес, прожил год и 25 июля ушел насовсем. Этот феномен еще ждет своего объяснения. И каждый художник, который будет впредь браться за эту тему, по-своему все истолкует.

- Никита Михалков говорил, что свои лучшие роли вы сыграли именно у него. А вам как кажется? Какая она - любимая?
- Ответ один - еще несыгранная. Вчера я играл в «Король умирает» Ионеску. И актеры перепугались, хотели прервать спектакль, решили, что мне правда плохо. Но это такое актерское удовольствие - нырять туда, куда нырять нельзя. Ведь актер поступает с ролью как ребенок с игрушкой: обязательно расковыряет, чтобы понять, как она устроена. Ему нужно по-настоящему умереть на сцене, чтобы зритель вздрогнул. Чтобы брызнуло! Кончаловский вот предлагает мне играть короля Лира. Ну, посмотрим… Брызнет ли? Так что лучшее - впереди.

Фото Елена Хлиманова.

Инна Петрова, Аргументы и факты - Смоленск