Проходя мимо уличных музыкантов, многие думают: шли бы лучше работать. А они зарабатывают не меньше вас! Михаил Бортновский – первый в Смоленске уличный музыкант. Его знают многие, видели почти все. А вот прочитать о нём негде: за 11 лет музыкант не дал ни одного интервью. Михаилу 32 года. Родился он в Смоленске, успел поучиться в двух школах – в 14-й и 28-й, потом в училище. По профессии он повар-кондитер. С работой как-то не заладилось.Во дворе потихоньку приобщился к игре на гитаре. Как и многие мальчишки, учился брать несложные аккорды. – Когда твоё увлечение стало превращаться в профессию? – В 2001 году я сидел в сквере Блонье с компанией друзей. Играли просто для себя. Тогда уличных музыкантов в Смоленске не было. Разве что слепая бабушка, поэтесса. Многие помнят и её, и собаку-поводыря. Она много лет играла, чтобы насобирать деньги на выпуск сборника своих стихов… В тот день один наш питерский друг сказал: а давайте я с кепкой побегаю! Называются такие люди аскерами (ударение на первом слоге, от английского to ask – спрашивать). Было весело, даже заработали немного денег. Так прошло несколько дней. Потом я случайно встретил на улице своего друга и предложил ему вместе поиграть. Мы сменили несколько мест. Сначала выбирали неприметные. Потом перешли в парк. Хотели заработать рублей тридцать, а получили в пять раз больше. Там мы играли два года. – И как на это реагировало руководство парка?– Директор сначала относился к нам неодобрительно, потом привык. Но вскоре в парке играть запретили. Тогда я перебрался на улицу Октябрьской революции. От аскеров отказался, считаю, что к людям приставать не нужно. Раскроешь кофр, играешь. Прохожему понравилось – он положил тебе денежку, постоял, послушал. Не понравилось – прошёл мимо. Нет с собой денег – улыбнулся. – С какого репертуара начал? – С песен «Чижа», Найка Борзова, Бориса Гребенщикова. Потом решил петь свои песни. Постепенно это стало принципом. Я вырос на творчестве Высоцкого. Сначала просто писал стихи. Потом расстался с девушкой и на эмоциях написал свою первую песню. Каждая песня – это отражение какого-то отрезка моей судьбы. – Гастролировать приходилось? – Да, если можно это так назвать. Три года я играл в Москве, на Арбате. Однажды встретил там девочку лет пяти, она играла на флейте. Люди умилялись ребёнку. Вообще в Москве люди более раскрепощённые, чем у нас. Наверное, я был первым в Смоленске, кто вышел на улицу с гитарой. – Как уличные музыканты относятся друг к другу? Как «делят» улицу?– Если кто-то становится играть рядом, я собираюсь и ухожу на другое место. Даже если я пришёл раньше. – Неужели нет понятия «твоего места»?– В начале 2000-х годов такое деление было, никто не претендовал на чужую территорию. Теперь такой культуры нет. – Многие используют микрофоны, усилители, колонки, а ты поёшь без аппаратуры?– На Октябрьской революции и в других тихих местах нежелательно играть громко. На Октябрьской когда-то стояли ребята с «комбиком». Первые недели всё было прекрасно, но потом людям это надоело, они стали жаловаться. А «под раздачу» попал я, хотя громко никогда не играю. Подошли бойцы СОБРа с автоматами и прогнали. – А насколько вообще законно играть на улице?– В прошлом году я хотел получить разрешение на работу, но выяснилось, что играть можно и без всяких официальных бумажек. Главное – не нарушать общественный порядок. – И сколько так можно заработать?– На карманные расходы хватает. Заработок зависит от многих факторов. Смотря где и сколько стоять, что петь. Например, я пою свои песни, они мало известны. Соответственно я и заработаю меньше. Больше остальных прохожие ценят скрипачей. Они ассоциируются с интеллигент­ными мальчиками из хороших семей. А про лохматого гитариста что думают? Что он пьёт, гуляет… Многие думают, что уличные музыканты – это оборванцы, которые зарабатывают себе на полбуханки хлеба. Некоторым кажется, что мы поём ради того, чтобы купить себе алкоголь. В большинстве случаев это не так! Среди уличных музыкантов есть много хороших молодых ребят, которые не курят и не пьют. У многих есть музыкальное образование. Играют студенты музыкального училища – кто на аккордеонах, кто на скрипках. Исполняют всё: от русских народных песен и до классики. На Блонье играет целый духовой оркестр. Кто-то выходит на улицу зарабатывать, кто-то – себя показать. Заработок – не главное. Мне просто нравится исполнять свои песни. Поэтому я не играю там, где очень шумно. Моё любимое место – Блонье. Там тихо и спокойно. – Если петь то, что нравится людям, сидеть целыми днями на улице, сколько можно заработать? Я слышала, что около 40 тысяч.– Ну, про 40 тысяч – это небылицы. А вот 20 заработать вполне реально. – А в дождь, в снег играешь?– Обычно нет, сижу дома. Или иду играть в подземный переход.– У тебя есть постоянные слушатели?– Есть. Очень много знакомых проходит. Любят слушать песни маленькие дети, иногда даже танцуют. – А это нормально – подойти, послушать песни?– Музыканту очень приятно, когда его слушают! Я заметил, что многие стесняются подходить. Но если один-два человека остановятся, потом собирается целая толпа.– Не хочется иногда найти обычную, стабильную работу?– Боюсь, что свой шанс упустил. Я музыкант. Это призвание. Делать долгие перерывы нельзя, потому что необходимо поддерживать голос в форме. Дома не попоёшь – соседям мешает. – Где ещё кроме улицы можно услышать твои песни?– На моей страничке на сайте «В контакте». – А стихи почитать?– Некоторые мои стихотворения печатали в газетах и журналах. – Кем ты видишь себя через десять лет?– Сложно сказать. Жизнь так непредсказуема. Хочу семью и детей. Но женщины предпочитают стабильность. А уличному музыканту стабильности не видать.

Елена НЕДБАЙЛОВА, Смоленская газета