Главная » Культурная жизнь

Российское кино оказалось в Смоленске на краю бездны, или очищающий эффект «Брестской крепости»

29 сентября 2010 Нет комментариев

После просмотра картины Алексея Учителя «Край», выдвинутой на «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке», возникает лишь одна эмоция – удивление, приправленное горечью. Неужели эта нафаршированная американскими штампами пародия на «Судьбу человека» - русское кино? Несомненно, русское. Качественное. Безупречное, как румяный симулякр яблока, слепленного из парафина, а не вызревший под августовским солнцем ароматный плод. Глянцевое декорированное «туземное» кино, не имеющее абсолютно никакого отношения к искусству, но снятое для презентации России на масштабных международных кинофорумах. Спросите, почему непременно туземное? Да потому, что мы продолжаем позиционировать себя по общепринятому на Западе, такому тесному для широченной русской души шаблону, – «шапка-ушанка, валенки, водка, медведь». Непременно Сибирь, мороз, лесоповал. И – медведи, медведи… Начнешь считать появление в кадре косолапых таежных шатунов, которые выскакивают из кустов и, уподобившись камикадзе, бросаются под безжалостные жернова паровоза, – непременно собьешься со счета. Чем не туземный колорит для страшной сказки из разряда бытовых, рассказанной голливудским академикам на ночь? Смотреть «Край» нужно чужим, отстраненным взглядом, который, возможно, не заметит подмены понятий, нестыковки фактов и безжизненной выморочности контуженных пластмассой кинопленки чувств в российском «истерне», делающем попытку рассказать о трагедии многострадального русского народа. Этот взгляд, с равным усердием следящий за движением картинок на экране и выискивающий на дне стаканчика попкорн, не способен отличить «Край» от «Поезда на Юму». Разве что гонки на паровозах зацепят и пощекочут нервы зрителя – такого даже избалованная западная публика, пожалуй, еще не видала! Все остальное – вряд ли. ТОТ зритель не оценит пронзительной игры Владимира Машкова, ему подавай духовно близких по менталитету крепких парней Рассела Кроу или Кристиана Бэйла. Что же касается медведей, их и в Америке хватает с избытком, своих гризли некуда девать… Однако Алексей Учитель убежден, что его работа произведет на киноманов за океаном должное впечатление, и, как знать, быть может, и фурор: в одном из интервью режиссер чистосердечно признался, что «даже по голливудским законам фильм получился очень масштабным». Не исключаю возможности, что история про одержимого страстью к паровозам контуженного машиниста-фронтовика (Владимир Машков), оказавшегося после войны в таежном сибирском поселении для бывших военнопленных, «остарбайтеров» и прочих предателей Родины, действительно в каком-то роде оригинальна, необычна и головокружительно снята. Но… Всегда есть эти коварные «но». История трагедии человека каким-то непостижимым, инфернальным образом выворачивается в приключенческую экшн-плоскость, где скачки (извините!), гонки на локомотивах сменяются непременными сценами русской бани с кустодиевской по телесному богатству обнаженной натурой и животным натурализмом любви, оскорбляющим чувство, сравнимое лишь с «золотым свечением крови»! Одинокий, ни кем не понятый безумец-машинист обнаруживает в лесу брошенный паровоз, а там (прочувствуйте идиотизм происходящего!) прячется… немка Эльза из бывших коминтерновцев-спецов, которая даже не знает, что где-то там, далеко, была и уже закончилась война. В это сложно поверить, но Алексей Учитель признался, что сценарист Александр Гоноровский написал 109 (!) вариантов сценария. Почему-то кажется, что с каждой попыткой улучшения и совершенствования сценария человеческие характеры становились все более схематичными, плоскими, одномерными, а паровозы, напротив, одушевлялись, наполнялись жизненной силой, приобретая личностную выпуклость и индивидуальный норов… Вероятно, как раз тот случай, когда лучшее – враг хорошего. Подобная развесистая клюква сопоставима по абсурду происходящего на экране лишь с пафосной сагой Никиты Михалкова «Утомленные солнцем-2»! После просмотра становится очевидным, что трилогия Никиты Сергеевича – родная трехглавая сестрица «Края», и эта непостижимая внутренняя и внешняя родственность свидетельствует о закате, вернее, крае российского кинематографа, всеми силами пытающегося дублировать Голливуд и выхолащивающего «важнейшее из искусств». К счастью, в России еще не разучились снимать искреннее кино. Подтверждением тому первый совместный российско-белорусский проект кинокомпаний "Беларусьфильм" и "Централ Партнершип". Речь идет о фильме «Брестская крепость» Александра Кота, премьера которой состоялась на закрытии III Всероссийского кинофестиваля «Золотой Феникс». Зрителя, до оскомины объевшегося целлулоидными «европоделками» и псевдосказками «про нашу жизнь», но при этом до слез истосковавшегося по настоящему искусству, не проведешь: смоляне были готовы вынести из зала на руках продюсера «Брестской крепости» Игоря Угольникова, презентовавшего картину на киносмотре. Многие плакали навзрыд, весь зал аплодировал стоя! Когда такое было?! Мы увидели жесткое, скупое на слова современное кино, снятое современным, но лишенным поэтических образов языком, которым Александр Котт выразил свое личное отношение к войне. Поставленная режиссером задача – а что бы я сделал на месте измученных, остервенелых людей, сражавшихся в одиночку, потерявших надежду и не знавших, что им удалось сбить с гитлеровцев гордыню, но оставлявших на стенах вплоть до 20 (!) июля 1941 года надписи «Умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!»? - была достигнута. «Мы не намеревались снимать патриотическое кино, , - сказал Игорь Угольников. - Я хотел, чтобы помнили. Чтобы не было еще одной войны, которая в одночасье смела без остатка нашу благополучную жизнь, смешала с грязью и кровью наше настоящее и будущее. Вот для чего нам это понадобилось». Время и пространство – а это, нужно признать, сегодня крайне редко случается в кино - стали главными действующими картины. Быть может, потому, что фильм снимался на развалинах героической крепости, в подвалах, где от фашистских огнеметов спекся кирпич и бетон, и до сих пор слышатся стоны умирающих бойцов, детей и женщин? Быть может, поэтому режиссеру удалось достичь поражающего воображение эффекта присутствия и заставить зрителя почувствовать вкус, дыхание, саму душу того бесследно ушедшего времени? В результате получился необыкновенно чистый, целомудренный и светлый, несмотря на бесконечные сцены насилия и противоестественной человеческой натуре патологии узаконенных войной убийств, фильм. В котором, в отличие от «Предстояния» Никиты Михалкова, ни капли фальши, искусственности, декоративной костюмированности, одна правда. Правда, взрывающая характеры, судьбы, выворачивающая жизнь героев фильма - реальных людей, которым удалось умереть, но все равно остаться живыми, - майора Гаврилова, комиссара Фомина, лейтенанта Кижеватова (кстати, невероятно пронзительно сыгранным в картине Андреем Мерзликиным)… Только один вопрос продолжает мучить меня, и вряд ли я получу на него ответ: стали бы эти люди защищать крепость, не накладывая на грудь аршинных крестов, но продолжая свое духовное восхождение, если бы узнали, что произойдет с их Родиной через полвека? Что про них снимут и с помпой покажут по телевидению документальный фильм, одним фактом своего существования оскорбляющий подвиг, - «Брестские крепостные»?Думаю, они все равно продолжили бы сражаться. Они были русскими солдатами независимо от национальности и вероисповедания…В российский прокат «Брестская крепость» Александра Котта выйдет 4 ноября. Это стоит увидеть.

Анастасия Петракова, Рабочий путь


Иллюстрация к статье: Яндекс.Картинки

Читайте также

Оставить комментарий или два

Добавьте свой комментарий или трэкбэк . Вы также можете подписаться на комментарии по RSS.

Будте вежливы. Не ругайтесь. Оффтоп тоже не приветствуем. Спам убивается моментально.

Вы можете использовать эти тэги:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Лимит времени истёк. Пожалуйста, перезагрузите CAPTCHA.