Юбилеи больших людей должны проходить незамеченными. Чтобы истинные ценители их таланта были избавлены от стереотипных и пошлых восторгов уставших писак, стремящихся заработать свой пятиалтынный, а также от молодящихся политиканов, силящихся погреть руки у божественного огня, путая его с костром. Чтобы в глубине души каждый человек вспомнил тот восторг и счастье, что впервые испытал, столкнувшись с упоительным откровением мастера…Достоевскому принадлежит острейшее высказывание о том, что в день суда Божьего человечеству достаточно предъявить всего одну книгу – «Дон Кихота», и многое ему простится. Позволю себе другую максиму: многие живые души спаслись благодаря «Алым парусам» Грина. За одну только тонкую тетрадочку этой феерии её создатель достоин самого глубокого почитания и признательности. В день Страшного суда я хотел бы иметь возле сердца эту книгу.Не так давно канал «Культура» затеял большой проект под простым и громким названием «Библейский сюжет». Мне сразу захотелось выкрикнуть им, что я знаю в мирском искусстве одно произведение, созданное по всем законам беллетристики, но непостижимым образом являющееся Божественным, библейским – каким угодно, самым дивным, самым светлым, самым-самым!Отдадим должное телевизионщикам: очень быстро они добрались до моего заветного. Это, конечно, как вы уже догадались, «Алые паруса» Грина.В мои планы сейчас не входит дискуссия с противниками этой книги. Я признаю, что все они – умнейшие люди, ибо только могучий ум позволяет сразу не заметить главного: чтобы так писать, надо многое претерпеть от людей. Это книга, каждая строчка которой так дивно хороша и душещипательна, что вызывает самые светлые, самые очистительные рыдания. Люди добрые не должны стыдиться этих слёз. Это – то, что делает нас людьми.И самое главное, пока меня не перебили, пока я не отвлёкся на телефонный звонок и не устыдился своей откровенности. Тот момент, когда Ассоль замечает корабль с алыми парусами, то осознание, что это – не за кем-то, – за нею, что судьба смилостивилась над сиротой, что её сейчас навсегда заберут из грязного и злого мира – это кульминация человеческой жизни и главный её смысл. Это не Грэй плывёт за Ассоль – это Господь Бог простирает длань Свою и забирает живую душу в Свои владения, избавляя её от разочарований и бед земных, прочь от горькой юдоли. Не может быть ничего выше этого сюжета и такого деяния. Это – и есть библейский сюжет. Это – и есть главное трансцендентное путешествие, о котором грезят все верующие и не очень. Ассоль – это символ души человеческой, а Грэй – это Бог, или, если хотите, Христос. «И ты тоже, дитя моё! – вынимая из воды мокрую драгоценность, сказал Грэй. – Вот я и пришёл. Узнала ли ты меня?» Это не слова влюблённого мужчины, это – слова Господа Бога.Литераторы-демократы подсчитали, что Грин вошёл в социалистическую революцию с «Алыми парусами», пришёл к добрейшей «Бегущей по волнам», а ушёл из жизни опустошённым, нищим человеком, чьим последним трудом была «Дорога в никуда». Видимо, революция отняла у бывшего бунтовщика всё, включая веру в людей. Дескать, только буржуазные прелести и гонорары делали его жизнь сносной, существование – возможным.Я часто думаю (простите мне этот эгоизм), как сложилась бы судьба Грина, живи он сейчас. Что, плакали бы люди над его страницами? Высоко бы котировался он у публики, воспитанной на Романе Виктюке и Владимире Сорокине? Платили бы ему гонорары «Космополитен» и «Домашний очаг»? Получил бы он хотя бы одну литературную премию? Нет ответа. Думается, благородство и мечтательность Грина сделали бы его сейчас не менее одиноким человеком, чем во времена горькой юности и унизительной старости…Мы ежедневно убиваем в себе романтику, отзывчивость, доброту, а когда начинает саднить в области сердца, приговариваем, что жить как Ассоль невозможно, что романтики – это неумёхи и пиявки, неудачники и пустомели. В моде сейчас слова «прагматизм» и «амбициозность». Вот вам простое и о многом говорящее наблюдение: программа Word не знает слова «Ассоль» и старательно подчёркивает его красным. А каким цветом для себя подчёркиваете его вы?Сергей ЛЮБИМОВПРИЛОЖЕНИЕПро Грина замечательно написал Паустовский («Книга скитаний):«…мне страшно хотелось сказать ему, как он украсил мою юность крылатым полётом своего воображения, какие волшебные страны цвели, никогда не отцветая, в его рассказах, какие океаны блистали и шумели на тысячи и тысячи миль, баюкая бесстрашные и молодые сердца.И какие тесные, шумные, певучие и пахучие города, залитые успокоительным солнцем, превращались в нагромождение удивительных сказок и уходили вдаль, как сон, как звук затихающих женских шагов, как опьяняющее дыхание открытых только им, Грином, благословенных и цветущих стран».

, Смоленская газета