Ему 40 – это знаковый возраст для рок-музыканта. Василий Гарапко – лидер «Урбан Стрип», а с недавних пор – ещё и арт-директор музыкального «А-клуба», долгожданного прибежища смоленских рок-музыкантов. Веха: подведение промежуточных итогов и решительные планы на будущее, которое потихоньку тает. Сейчас, когда в мировом шоу-бизнесе полно седовласых рок-дедов, проблема рокеров среднего возраста не так заметна, но от этого их одиночество не делается менее острым.Около десяти лет назад в стране неожиданно наступил относительно благополучный период после отчаянных девяностых. Смоленская рок-группа Urban Strip вошла в «нулевые» одним из локальных символов нонконформизма и реальной востребованности – ни до, ни после я не видел, чтобы перед выступлениями смоленскую группу реально защищали от толпы поклонников. Сейчас «сытые» годы так же неожиданно заканчиваются – какими из этого соблазна выходят наши музыканты?– Поменялось ли твоё отношение к жизни за последние десять лет, когда из «злых» девяностых мы переместились в относительно сытые «нулевые»?– Кардинальных перемен нет. Возможно, это прозвучит высокопарно, но основные ценности и жизненные прин¬ципы остались прежними: чужого не брать, быть честным с людьми… Мне отец с детства говорил: нельзя завидовать никому, нельзя обманывать, нельзя нечестным путём добиваться чего-то. Я всегда руководствовался этими соображениями, и мой брат Стас тоже…В плане потерь это были тяжёлые годы. Две самые большие утраты в моей жизни пришлись на это время: отец и брат ушли друг за другом с разницей в полтора года. До сих пор очень горько об этом думать. Очень жаль, что Стасик и папа не дожили до открытия нашего клуба, потому что, я знаю, для них это было так же важно, как и для меня.– Насколько я понимаю, тебе всегда приходилось совмещать рок-музыку со всей остальной жизнью, требования которой всегда очень велики. Тебе необходимо зарабатывать на жизнь, у тебя семья, которую нужно содержать…– Вообще, я настолько привык совмещать что-то, что для меня особых проблем никогда не было. Например, я совмещал учёбу в энергоинституте с игрой в футбол за него же и при этом ещё играл в двух группах – «Экзорцист» и «Урбан Стрип». Я футболом занимался с первого класса, и где-то лет с десяти у меня уже было по две тренировки в день – перед школой и после школы. Подобная занятость для меня с детства была нормальным явлением. Да, необходимо зарабатывать, но так было всегда. Мы с Леной, моей женой, вместе уже 20 лет – ровно столько, сколько существует группа «Урбан Стрип». Нашей дочери Марианне 14 лет. Разумеется, мне нужно заботиться о семье. – Насколько это благодарное дело – быть рок-музыкантом в провинции? Ты не жалеешь, что не уехал в Москву?– Нет, ни в коем случае! Я никогда не стремился к большому скоплению народа вне концертной площадки. Мне кажется, люди очень часто растворяются в больших городах. Я – очень активный человек, но когда вокруг меня много суеты – это напрягает. Поэтому большие города меня интересуют прежде всего в познавательном плане. Да, у нас были предложения, но я не питал особых иллюзий, что мы можем как-то повлиять на ход развития мирового искусства. Для меня гораздо важнее моя семья, я люблю свою жену, у меня любимый ребёнок, и для меня их благополучие гораздо важнее, чем всё остальное. Кроме того, у меня есть друзья, которые все – здесь, и я не хотел от них отрываться. Этот мир – мой круг общения – дорог мне. Я бы не хотел его потерять.У Лены было хорошее предложение. Году в 95-м её приглашали в женскую металл-группу, уже не помню сейчас название. Мы ездили в Москву, её утвердили, но потом, всё обдумав, мы решили отказаться.Знаешь, если бы мы поехали в столицу, мы бы там не пропали. У меня и тогда было там много знакомых, а сейчас – ещё больше, вот только друзей нет, вот что плохо! Я нисколько не жалею, что никуда не уехал, потому что я – на своём месте. Для меня масштаб неважен. Я знаю многих музыкантов, которые приезжают сюда с концертами, знаю их житейские проблемы, и некоторые группы помоложе «Урбан Стрип» уже устраивают прощальные туры. Да, они добились определённого признания, но жизнь осталась неустроенной. Мне 40 лет, и у меня есть то, что для меня важно. Всё проходит, и чем старше становишься, тем важнее близкие люди. Так что не жалею нисколько! Есть такая замечательная русская поговорка: где родился, там и сгодился.– Ты – счастливый человек?– Мне жаловаться не на что. Мой брат Стасик очень любил такое высказывание: счастлив не тот, у кого много, а тот, кому хватает. Скажу, что мне хватает и всегда хватало. Возможно, это зависит от воспитания… Поэтому в этом плане – да!– Что происходило в группе в последние десять лет?– Нас преследовали проблемы со сменой состава. Лёша «Кирк» Кузьмин от нас ушёл – вокалист и автор многих текстов. Место за барабанами и бас-гитарой часто оставалось вакантным. Лет семь нас колбасило, было невозможно сосредоточиться на творчестве, поскольку каждый раз приходилось разучивать старый материал с изменившимся составом.Когда в 2009 году вернулись Коля Рыбников и Виталик Рачков, мы резво записали демоальбом на русском языке, который должен был стать полноценным альбомом, но в итоге до ума мы его так и не довели. И только сейчас есть предпосылки к тому, что будет ещё какой-то шаг вперёд в плане творчества.– Как у вас сейчас строятся отношения с поклонниками? Ведь «Урбан Стрип» по-прежнему одна из самых популярных смоленских групп...– В основном через Интернет. За 20 лет сменилось не одно поколение наших поклонников… Знаешь, у меня в прогнозах такого не было, но мы собрали полный клуб, 400 человек, на наш юбилейный концерт в честь 20-летия группы. Это очень приятно! Не так давно мы ездили в Десногорск, играли на фестивале «Тяжёлая вода» – нас принимали очень хорошо. Радует, что народ на нас реагирует живо и бурно, знает наши песни…Сами мы пиаром не занимаемся, сделали видеозапись юбилейного концерта, дождёмся результата, если получится достойно – выпустим DVD и будем его активно рекламировать в Интернете. Надеюсь, в ближайшие полгода удастся записать новые песни, которые мы уже играем на концертах. Мы уже в таком возрасте находимся, что если записываться, то качественно. – Почему у нас на Смоленщине не проводятся масштабные фестивали вроде «Пустых холмов»? Ведь они есть по сосед¬ству – «Холмы» «прописались» в Калужской области, «Нашествие» – в Тверской…– Должны появиться люди, которые займутся этим, должна подрасти смена. Вот смотри, в Десногорске нашлись организаторы, которые делают фестиваль «Тяжёлая вода». Второй получился лучше, чем первый, и если у них сложится традиция, то всё у них будет хорошо.У нас пока нет бизнесменов, готовых вложить деньги на долгосрочную перспективу. Фестивали – это как со спортом: если есть заинтересованные люди, то дело продвигается. У нас в стране есть заинтересованные люди, которые любят хоккей, – он развивается. Девяностые годы были большим провалом во всём: и в спорте, и в искусстве… Общая тенденция сейчас – утраченные позиции восстанавливаются. Если не будет политических катаклизмов в стране, то всё наладится. Тут важна стабильность. Всё будет развиваться по нарастающей, и Смоленск дорастёт до своего большого фестиваля. А будут революции – людям будет не до этого, опять всё похерится…– Что ты думаешь по поводу людей, выходящих на Болотную площадь и проспект Сахарова в Москве?– Оппозиция должна быть, и должна быть активна. Иначе власть забывает о том, что там где-то внизу живут люди со своими проблемами. Было ощущение, что в Кремле не были готовы к столь масштабным проявлениям народного недовольства. Беда в том, что вокруг всех этих событий много спекуляций. Я не верю всем этим Немцовым, Явлинским и прочим героям, которые в 90-х активно участвовали в развале и разграблении страны, а теперь лезут на баррикады, рвут тельняшки… А что касается людей, так они пошли туда не от хорошей жизни. И это был звонок для власти. Если и дальше зарплаты врачей и учителей будут равняться месячной квартплате, то звонок может смениться на залп «Авроры». Вот этого бы очень не хотелось…

Сергей МУХАНОВ, Смоленская газета