Дмитрий Раичев, собкор «Российской газеты», специально для «Рабочего пути». На днях Госдума приняла в первом чтении поправки в федеральный закон о ФСБ, добавив в его текст статью «Применение органами федеральной службы безопасности мер специальной профилактики». Поводом для них станет деятельность юридических или физических лиц, которая пока не вышла за рамки закона, но уже представляет, по мнению спецслужб, угрозу безопасности России. Первые в этом случае получат от ФСБ «представление», вторые - «официальное предостережение». Новизна здесь связана именно с физическими лицами: даже Стивен Спилберг, славящийся смелым полетом фантазии, в своем фильме «Особое мнение» отложил начало эры наказаний за не совершенные преступления на 2054 год. У нас она может начаться еще до нового года, и эта перспектива порядком беспокоит правозащитников. Основания бить тревогу, у них, признаться, есть: если юрлица попадают под подозрение при наличии в их деятельности «причин и условий, способствующих реализации угроз безопасности России», то физлица - всего лишь за «действия, вызывающие возникновение причин и создающие условия для совершения преступлений». Толковать это определение, в общем-то, можно как угодно, что отметили и законодатели. «Во-первых, в российских законах есть определенные нормы об ответственности - уголовной, административной, экономической и так далее. Ни в одну из них «официальное предостережение» не вписывается, - заявил журналистам депутат Госдумы и, кстати, полковник ФСБ в запасе Геннадий Гудков. - Во-вторых, совершенно непонятен характер этой нормы. Если человек не нарушил ни административный, ни уголовный закон, значит, норма не может носить ограничивающий характер. В то же время в тексте написано, что исполнение требований предостережения является обязательным. Для объявления предостережения человек может быть вызван в ФСБ. Но у нас граждан можно вызывать лишь в определенных случаях, указанных в уголовно-процессуальном и ином законодательстве, а «официальное предостережение» таким случаем не является». Подобных замечаний достаточно много, и для того, чтобы поправками вообще хоть как-то можно было пользоваться (против профилактики-то никто, в принципе, не возражает), депутатам предстоит большая работа.Между тем, если бы кто-то спросил, с чего это вдруг появился на свет столь неоднозначный законопроект, разъяснения вполне можно было бы давать на примере недавнего случая в Ленинском районном суде. Речь идет о приговоре, вынесенном 20 апреля 2010 года по делу советника мэра Алексея Хмельницкого заместителем председателя райсуда Олегом Новиковым. Доводы следствия были тогда признаны обоснованными, но при этом судья назвал преступление, вменяемое в вину советнику мэра, «неоконченным». Тот не успел воспользоваться деньгами, переведенными по его требованию на счет некой столичной фирмы предпринимателем Романом Шистеровым. Вот если бы чиновник обналичил эти 300 тысяч рублей, передал своим начальникам или купил себе лично что-нибудь нужное, тогда бы суд, несомненно, проявил строгость, и приговор, возможно, не носил бы условного характера. И вот в этой связи у присутствовавших при вынесении приговора журналистов сразу появился вопрос: а почему, собственно, было не подождать развития событий и не проследить дальнейшую судьбу денег? И срок коррумпированному чиновнику вынесли бы реальный, и, возможно, сообщники у него обнаружились... И тогда подумалось, что мы, возможно, столкнулись с первым результатом гуманизации российского правосудия, к которому давно призывает президент Дмитрий Медведев. Наказание, конечно, должно стать неотвратимым, но при этом совершенно необязательно лишать оступившегося впервые, трудоспособного человека свободы на долгие годы и тратить огромные бюджетные средства на его содержание в колонии. Если эта догадка верна, нужно признать, что блин вышел комом. Ну, хорошо, Шистеров, у которого потребовали 3,5 миллиона рублей за разрешение на строительство детского кафе в Смоленске, отказался идти на поводу у коррумпированных чиновников и написал заявление в УФСБ. И после того, как следователь убедился в правдивости утверждений предпринимателя, почему бы просто не поднять трубку и не позвонить советнику мэра? «Алексей Борисыч, из ФСБ тебя беспокоят, майор Иванов. Слышь, мне тут про твои дела с Шистеровым рассказали. Лучше прекрати!». Да после такого звоночка Хмельницкий, да и любой другой чиновник, я уверен, надолго выбросил бы из головы всякие мысли об обогащении с использованием служебного положения и сосредоточился бы на точном и тщательном исполнении собственных обязанностей! И, кстати, окружающие, включая семью чиновника, от этого только выиграли бы. Будем надеяться, что именно так и именно в подобных случаях будут действовать сотрудники ФСБ, получив право выносить гражданам России «официальное предупреждение». Вот только нравится такая перспектива, похоже, не всем: несмотря на то, что гособвинитель Ирина Панченко по горячим следам выразила удовлетворение характером вынесенного Хмельницкому приговороа, прокуратура Смоленской области добилась его отмены в связи с неоправданной мягкостью. То есть сделанное выше допущение о возможном смягчении нравов правосудия, похоже, ошибочно.Спасибо всем, кто читает эту колонку. Встретимся через неделю. Об отмене результатов выборов главы Смоленска. В буквах законаСмоленск. Первый этаж комом На грабли по приколу. О выборах председателя городского Совета в Смоленске Слух как акция протестаСтрасти по горсовету

Дмитрий Раичев, Рабочий путь